Глава XIV. Взятие Сызополя отрядом кораблей контр-адмирала Кумани. Завершение кампании 1828 г. (Продолжение 2)

Едва он положил якоря, как со шкуны "Гонец", бывшей в то время под парусами, доставили конверт, заключающий приказ генерала от инфантерии Рота контр-адмиралу Кумани о возвращении в Варну "для принятия начальства над Высочайше разрешённою по его предложению экспедициею".

Генерал Рот уведомлял Кумани, что предметом его экспедиции должно быть занятие острова Святой Анастасии и овладение Сызополем и Ахиолло, а если обстоятельства позволят, то и разрушение Миссемврии и Бургаса, чтобы "при невозможности удержать эти места по крайней мере разорить их и завладеть находящейся в них артиллерией и магазинами".

7 февраля 1829 года приступили к погрузке на зафрахтованные для доставки к месту суда лошадей, провианта, фуража, которую завершили 10 февраля. Назначенные в экспедицию войска, состоящие из пехотных полков Камчатского, Селенгинского, 4-го пионерского батальона, 3-й легкой роты и 16-й артиллерийской бригады пеших казаков общим числом в одну тысячу сто шестьдесят два человек вместе с  семью представителями Генерального Штаба и тремя адъютантами разместили на кораблях эскадры  контр-адмирала Кумани.

11 февраля эскадра, состоявшая из кораблей "Пимен", "Императрица Мария" и "Пантелеймон"; фрегатов "Рафаил" и "Евстафий"; канонерских лодок "Сердитая", "Барсук", и "Тарантул" и двух зафрахтованных судов снялась с якоря и легла на курс в Фаросский залив.        

Штиль и противные ветры замедляли её продвижение к намеченной цели и принудили два раза становиться на якорь. Первый раз за мысом Эмине, а второй – в самом устье залива.  Кумани  до чрезвычайности нервничал, так как была потеряна внезапность, на которую он так рассчитывал. Простояв целый день на виду у турок, лишь по утру следующего дня - 15 февраля, при тихом NO,  эскадра снялась с якоря и, изготовившись к бою, медленно вошла на сызопольский рейд, навстречу неприятельским кораблям.

В 8 часов первые корабли были встречены огнём с неприятельских судов. Отвечая на него, эскадра продолжала идти вовнутрь рейда и около 9 часов расположилась противу города, согласно прежде намеченной Кумани диспозиции.

Отдав якоря, корабли эскадры прекратили артиллерийский огонь и на флагманском корабле "Пимен" был поднят переговорный флаг. Как только турки увидели сигнал, призывающий к переговорам, они также прекратили огонь и лейтенант Джатти вместе с чиновником Министерства иностранных дел Батьяновым были посланы контр-адмиралом Кумани требовать сдачи города.

Парламентёры отсутствовали около полутора часов. Возвратившись, они привезли ответ командующего турецкими войсками в Сызополе двухбунчужного Халил-паши, что он не сдаст город и крепость. Пока  у защитников крепости будут оставаться хоть горсть пороху и одна единственная пуля, то и тогда они ни за что не отдадут в руки неверных город. Отважные воины светлейшего падишаха, уподобившись львам, зубами будут рвать гяуров, но не сдадут Сызополь, пока не умрут, гласил ответ.

Не став читать далее, Кумани смял лист с ответом Халил-паши и швырнул его на палубу. Свежий ветер подхватил белый ком бумаги, прогнал его по всей палубе юта флагманского корабля и унес далеко в море.

- Огонь! – зверем прорычал Кумани и резко опустил поднятую руку с белым платком. В тот же миг корабли эскадры окутались дымом, возобновив огонь по батареям и фортам, ограждающим город. Фрегатам и канонерским лодкам приказано было действовать: первым – по укреплённой высоте, а последним - по укреплениям, устроенным вдоль крепостной стены и берега, подойдя к ним на картечный выстрел.

К трём часам все неприятельские батареи были сбиты и теперь уже на башне турецкой крепости взвился белый флаг, призывающий русских к началу переговоров. Кумани приказал остановить обстрел города и крепости и быть готовыми к немедленному его возобновлению.

Вскоре на верхнюю палубу "Пимена" поднялся турецкий чиновник. Он на словах предложил согласие на сдачу при условии, что войску с оружием и знаменами будет дозволено удалиться по дороге на Бургас. Адмирал отказал турку в этом и без всякой дипломатии потребовал безусловной сдачи, назначив сроком для получения ответа 6 часов вечера.

- В противном случае разрушенный без остатка город будет утоплен в крови его неразумных защитников, – твёрдо закончил свой ответ Кумани.

Раздосадованный и напуганный увиденным на борту корабля казацким десантом, чиновник прекрасно уразумел, что грозный адмирал Кумани сдержит свое слово и поторопился покинуть корабль.

Через два часа был получен ответ Халил-паши, заключавший обещание сдаться вместе с войском на другой день. Ответ был прислан с одним из старших чинов гарнизона Тагиром-Эфенди. Но адмирал потребовал, чтобы сам паша прибыл к нему  на корабль - и не позднее рассвета.

На другой день паша не приехал на корабль и войска экспедиционного корпуса, пользуясь туманом, были высажены на берег. В подкрепление сухопутным войскам адмирал отправил  пятьсот моряков флотских экипажей.

В то же время лейтенант Джатти послан был к паше с последним уведомлением, что десант уже на берегу и готов к штурму города, и что если город не сдастся немедленно, то будет взят приступом.

В 6 часов Джатти возвратился с известием, что сдаваться некому, так как турецкие войска разбежались ночью, и что он  с находившимися при нём четырнадцатью матросами занял главную батарею, поднял на ней Императорский флаг и завладел особою паши вместе со всею его свитою из пятидесяти человек.

Между тем как это всё происходило, командовавший десантом подполковник Лисецкий двинул часть войска в город, а остальную направил против укреплённой высоты, занятой значительным числом неприятелей. Это, как после узнали, были остатки сызопольского гарнизона, насчитывавшие всего лишь немногим более полутора тысячи человек, большей частью арнаутов, которым бежать было просто некуда.

Увидя движение наших войск, турки побежали по Константинопольской дороге, бросив все припасы пороху, снарядов, оружия и провианта, а также всю свою  артиллерию.

Сызополь пал и русские войска при его овладении не потеряли ни одного человека ни раненым, ни тем более убитым.

Окончив с полным успехом дело, контр-адмирал Кумани обратил всё внимание на укрепление Сызополя, чтобы обезопасить его от всякого покушения неприятеля со стороны сухого пути. Это больших затрат от наших не потребовало, так как практически все инженерные сооружения, охраняющие город с суходолу, остались не поврежденными, а крепостную стену и снесенные метким огнем русских канониров башни вместе с городскими жителями восстановили в течении нескольких дней и ночей. Помимо этого были выстроены новые линии обороны, возведены дополнительные бастионы, для вооружения которых свезли с кораблей орудия, доставленные из Варны, а для управления артиллерией Кумани отделил офицеров и нижних чинов корпуса морской артиллерии под управлением 5-й бригады капитана 3 ранга Кошкина. Все предпринятые адмиралом Кумани шаги по укреплению Сызополя снова превратили город в крепость и сделали его для врага практически неприступным.

21 февраля 1829 года начальник эскадры контр-адмирал Кумани отправил на взятых у турок призовых транспортах в Севастополь ключи от города, захваченные неприятельские знамёна и пленных турок под охранением фрегата "Рафаил". Это была блестящая победа  кораблей Черноморского флота, но достигнутый успех следовало закрепить и исполнить вторую половину поставленной задачи - занятие острова Святой Анастасии и овладение Ахиолло, а если обстоятельства позволят, то и взятие Миссемврии и Бургаса, а "при невозможности удержать эти места, по крайней мере разорить их и завладеть находящейся в них артиллерией и магазинами".

Для недопущения укрепления турок на острове Св. Анастасии и для наблюдения за действиями их по заливу начальник эскадры приказал брику "Ганимед" расположиться вблизи острова. В то же время, исполняя желание генерала Рота, контр-адмирал Кумани поручил полковнику Генерального штаба Кеку отправиться на фрегате "Евстафий" для внимательного обозрения берегов залива.

В первых числах марта из Севастополя были доставлены на корабле "Пимен", фрегате "Рафаил", транспорте "Ланжерон" и на двух зафрахтованных судах 1500 тысячи человек войска. На первом из этих судов прибыл в Сызополь начальник штаба 6-го пехотного корпуса генерал-майор Вахтен.

К тому времени укрепления Сызополя были доведены до такого положения, что при поддержке кораблей нашей эскадры можно было надеяться отбить нападение неприятеля. Тогда же контр-адмирал Кумани решается на экспедицию против Ахиолло, потому как прибытие из Севастополя ещё одного линейного корабля "Пармен" позволяло предпринимать экспедицию, не ослабляя обороны Сызополя со стороны моря.

Для этой экспедиции были назначены корабли "Пантелеймон", "Императрица Мария" и "Пармен", фрегат "Рафаил, бриг "Пегас" и три канонерские лодки.

Приняв 500 человек войска под начальством генерал-майора Вахтена, суда, назначенные для операции, 11 марта в час пополудни снялись с якоря и уже в 4 часа заняли места перед Ахиолло.

При положении якорей начальник эскадры мог убедиться, что покушение против Ахиолло не представляет никакой надежды на успех, так как корабли, расположившись на глубине не более чем 30 футов, оставались на расстоянии двух с половиною вёрст от города.

К этому неблагоприятному обстоятельству присоединилось вскоре другое. Офицер, присланный на гребном судне  от командира брика "Ганимед", крейсирующего около острова Святой Анастасии, доставил известие, что из Бургаса в Ахиолло прибыл значительный отряд пехоты.

Сопоставляя сведения, собранные в Сызополе о гарнизоне Ахиолло с известием теперь полученным, оказывалось, что сосредоточенные в этом месте силы турок должны простираться до 5-ти тысяч человек, между тем как десантное войско даже с частью флотских экипажей могло доходить едва лишь до тысячи человек.

У Кумани оставалась только одна надежда на сговорчивость гарнизона о сдаче, но и это не сбылось. Командующий в Ахиолло паша Гассан-Дуфенги объявил нашему парламентёру, что будет защищаться до последней крайности.

Получив этот ответ, начальник эскадры отдал приказание фрегату, бригу и канонерским лодкам открыть огонь, на который турки отвечали с большой живостью. Канонада с обоих сторон продолжалась до утра следующего дня, когда дувший с моря ветер засвежел до такой степени, что мог поставить наши суда в опасность быть вынесенными на отмель. Это обстоятельство побудило контр-адмирала Кумани прекратить сражение и возвратиться в Сызополь, где около полудня все суда положили якоря.

В действии против Ахиолло значительно пострадал фрегат "Рафаил". На фрегате оказалось 13 пробоин, до того опасных и трудных в ремонте, что начальник эскадры посчитал необходимым на другой же день отправить фрегат "Рафаил" в Севастополь.

Между тем, опасения генерала Рота оправдались вскоре на самом деле.

28 марта, на рассвете, Гуссейн-паша с 4 тысячами человек войска, большей частью регулярного, и с 1800 человек кавалерии сделал отчаянное нападение на главный наш редут.

Пользуясь пространством между этим редутом и ближайшими к востоку от него укреплениями, турки в одну минуту окружили редут, бросились в ров и полезли на вал. Несмотря на всю внезапность нападения и доходившую до исступления отважность турок, они были встречены батальоном Азовского пехотного полка, занимавшим в то время караулы в редуте, со всей уверенностью в своей силе и стойкостью, свойственной лишь русскому солдату. Между тем, при первой тревоге войска, бывшие в городе, бросились на сборные места. Вторые батальоны Камчатского и Украинского полков прежде других ударили на неприятеля. Вслед за тем первый батальон Камчатского полка был направлен генерал-майором Вахтенным с двумя орудиями на правый фланг нападающих.

Дружное наступление наших войск, непоколебимость гарнизона редута и сильный огонь кораблей вскоре решил сражение в нашу пользу. Турки были приведены в расстройство и обратились в бегство, оставив на поле брани более 250 трупов.

Урон наш состоял из 27 убитых и 74 раненых.

Ну а теперь, досточтимый читатель, нам самое время вернуться в Севастополь и узнать о событиях, произошедших несколькими месяцами ранее.

* Продолжение следует