Легенда. Увидев его Чаплина, Сталин сказал: «О, у нас есть свой Чаплин. Снимать надо».

Вспоминали и его музу – кинозвезду Любовь Орлову, и артистов, игравших в эпизодах. В числе других называлось имя Никки Отто. В комедии "Веселые ребята" он играл одного из музыкантов джаз-оркестра Леонида Утесова, а в фильме "Цирк" исполнил интересную роль Чарли Чаплина.

Почему-то все считают Никки Отто чехом. Но на вечере вдруг выяснилось, что Чарли Чаплина сыграл наш артист эстрады Николай Павловский: в титрах фильмов значится его псевдоним. В музее МВД, где и проходил это вечер, хранятся документы, рассказывающие о работе Николая Павловского в 1941 – 1942 годах в театре московской милиции "Ястребок". Много раз с коллективом театра артист выезжал на фронт, выступал перед защитниками Москвы.

Недавно Николай Иванович отметил свое 96-летие. Корреспондент отправился в гости к этому легендарному человеку.

Переходил площадь на руках

Артист живет в центре Москвы, в "сталинском" доме на первом этаже. Он – спортивный мужчина небольшого роста. Галантно приветствует меня и усаживает в кресло.

– Николай Иванович, неужели вам 96 лет? Вы так энергичны. Даже морщинок нет на лице.

– Да. Я не очень молодой человек. Живу долго, наверно, потому, что никому и никогда не делал зла. Всегда всем старался помочь. Интересно было бы дожить до ста лет.

Несколько лет назад я позвонил в музей МВД и предложил кое-какие материалы о фронтовом театре "Ястребок". Сотрудницы так удивились, что я жив. Все мои братья-сестры, друзья уже умерли.

– Как вы артистом стали?

– Акробатикой увлекался с самого раннего детства. Чтобы развлечь приятелей, ходил на руках. На спор переходил на руках городскую площадь. Жил тогда в Карачеве Брянской области. Когда отец умер, семья переехала в Москву. Мама работала уборщицей в московском Клубе работников искусств. Естественно, я еще мальчишкой ходил туда на все концерты, вечера. С детства полюбил профессию артиста. Стал заниматься в известном тогда ансамбле "Синяя блуза". Сначала на занятиях долго сидел без дела. Я был маленького роста, поэтому меня ничем не занимали. Тогда сам придумал акробатический номер, показал руководителю. Тот похвалил, вставил номер в программу. Так я начал выступать.

На эстраде самое сложное – поставить эстрадный номер. У меня это получалось с детских лет. Позже ставил номера другим артистам. Они с этими номерами много работали, гастролировали, зарабатывали.

– В кого у вас талант акробата?

– В нашей семье артистов не было. Но мама отличалась необыкновенной подвижностью. Помню, как-то она пришла к нам в гости (я тогда с первой женой тоже жил на первом этаже), Раиса увидела ее в открытом окне и крикнула: "Сейчас вам открою". Побежала к двери. А мама в это время прыгнула в окно. А она ведь уже в возрасте была.

Псевдонимы были в моде

– Однажды участвовал в капустнике, на котором показывал акробатический номер. Там и познакомился со своим будущим партнером Каштеляном, который тоже мечтал заняться акробатикой. Стали ставить совместный акробатический номер. Я был верхним акробатом, он – нижним. Наш номер был не только спортивным, но и очень смешным. Тогда я впервые появился в образе Чарли Чаплина.

– В ботинках с длинными носами?

– Нет, в такой обуви акробату работать невозможно. Выступал в спортивной обуви.

Поступили с Каштеляном в цирковое училище. Но проучились там всего полгода. Узнали, что в Московском мюзик-холле ставят спектакль "Цирк" (по Ильфу и Петрову), а режиссер хочет вставить в него акробатический номер. Пошли в мюзик-холл показывать свое умение. Нас взяли. Я выступал под псевдонимом Никки Отто. Мне нравился зарубежный киноартист Отто. Вот и взял его фамилию.

– В вашем творчестве было что-то западное?

– Нет. Я русский артист. Никому не подражал.

– С Ильфом и Петровым приходилось встречаться?

– Они нередко приходили на наши репетиции. Им нравился спектакль. По случаю премьеры писатели организовали банкет.

– Почему закрыли Московский мюзик-холл? В 30-х годах он был одной из самых ярких театральных площадок Москвы.

– По приказу Сталина. Там были девушки, которые танцевали и показывали ножки. Это посчитали буржуазной штукой, поэтому и закрыли.

– Николай Иванович, а как вы в кино попали?

– Григорий Александров и Любовь Орлова часто бывали в мюзик-холле. Им понравился наш номер. Мы изображали драку на сцене. Режиссер пригласил сниматься в фильме "Веселые ребята". Помните, там был целый коллектив утесовских ребят. И мы среди них. В этой кинокомедии музыканты дрались. Мы с Каштеляном играли на первом плане.

Драка в "Веселых ребятах" начинается с того, как один музыкант бросает другого через себя. Это как раз я и бросал. Съемки были нелегкими. Фильм снимали ночью. Днем и вечером артисты были заняты в своих коллективах.

На съемках "Веселых ребят" Любовь Орлова испортила настроение моей подружке Ане Дубашовой. Помните, в самом начале фильма открываются ворота? Их должна была распахивать Аня. Она была очень симпатичной. Орлова устроила Александрову скандал. Не хотела, чтобы молодая и красивая снималась вместе с ней. У Ани роль отобрали. Неделю она рыдала дома. Я ничем помочь не мог.

Была и еще одна артистка очень хорошенькая, должна была Райку играть. Ее полгода снимали, а потом заменили на другую, толстенькую.

– Какая у вас роль в картине "Волга-Волга"?

– Снимался в малюсеньком эпизоде, играл на ложках. В "Зорях Парижа" изображал фокусника в кафе. Снимался с собачкой. Мне ее на время съемок цирковой приятель дал. Какое-то время собака жила у меня. Интересно она вела себя. Полежит-полежит и начинает крутиться на задних лапках. Я ее хвалю: "Молодец, иди отдыхай". Проходит некоторое время, она опять вскакивает и показывает свое умение. Очень меня веселила. Она и в фильме танцевала. Самая большая моя кинороль – в "Цирке".

– Чарли Чаплин – ваша любимая роль на эстраде и в кино?

– Не могу так сказать. Все роли свои люблю. Чарли Чаплина обожаю как человека и как актера. Это была особая личность. В 60-е годы я выступал в ансамбле пантомимы, псевдонима у меня уже не было, пел даже песенку:

     Я – Чаплин никаковский,
     Я – Николай Павловский.
     Привез я вам московский
     Свой пламенный привет.

Александров очень хотел, чтобы в фильме "Цирк" был Чарли Чаплин. Он восхищался талантом этого артиста. Во время своей командировки в Америку Григорий Васильевич встречался с Чаплином, был очарован его личностью, поэтому и хотел, чтобы он присутствовал в фильме. Меня режиссер вызвал на пробы, но на роль не утвердил. Он встретил человека, который как две капли воды был похож на Чаплина внешне. Решил, что тот и будет играть.

Я уехал на гастроли. Неожиданно приходит телеграмма, меня вызывают на съемки. Оказывается, артист, похожий на Чаплина, ничего не умел делать. Был очень статичен.

Мое утверждение на роль не смог пережить партнер. Каштелян тоже пробовался у Александрова, но не прошел. Перед моим отъездом на съемки мы с ним работали на сцене. Я выполнял серьезный трюк, должен был в воздухе крутиться. Каштелян меня подкинул, а ногу специально удержал. Я упал, сильно ушибся, чуть не убился.

– Выясняли отношения с партнером?

– Сказал: "Что же ты делаешь?" Каштелян не ответил. Обидно ему стало. Его не взяли на роль, сказали, что губы некрасивые, а я – Чарли Чаплин.

– Во время съемок с Любовью Орловой вы общались?

– Постольку поскольку. С ней приятно было работать. Любовь Петровна всегда была хорошо подготовлена. Репетировать на площадке уже не надо было. Но она не самой лучшей танцовщицей была. Помните, как на пушке танцевала? Не очень все это было профессионально. Я могу судить о танцах, в свое время хорошо танцевал и даже бил чечетку.

– Орлова работала без дублера?

– Дублерша была в эпизоде, когда пушка выстреливала и вылетала артистка. Прима хотела сама сниматься, но Александров ей не разрешил.

– А какой в жизни она была?

– Скромной. Говорила спокойно. Перед режиссером держалась, как все артисты. Не показывала, что она прима. Производила впечатление очень умного человека.

– Дома у звезды вы были?

– Один раз был. Обычная квартира, скромность во всем.

– Известно, что фильм "Цирк" Сталин смотрел на даче.

– Когда увидел моего Чаплина, сказал: "О, у нас есть свой Чаплин. Снимать надо". Но разве Орлова дала бы? Все было выстроено на нее.

– Много сплетен ходило и ходит о том, что брак Орловой и Александрова был формальным, что режиссер был в интимной связи с Эйзенштейном.

– Как вы понимаете, я за ногу никого не держал. Я видел Орлову и Александрова только во время работы. Их отношения были деловыми. Один раз, когда Александров неважно себя чувствовал, Орлова привозила ему обед на съемочную площадку. Еще до войны на эту тему разные сплетни ходили. Чтобы прекратить все это, про них сняли маленький документальный фильм.

– В картине показали милые семейные отношения?

– Нет, скорее деловые. Они вместе на симпозиуме, на каких-то встречах, на съемках.

Сплетни об Александрове и Эйзенштейне ходили, наверно, потому, что режиссеры вместе три года были в Голливуде. Туда в командировку их направило наше правительство. По заказу руководства Мексики советские режиссеры снимали фильм об этой стране.

Мирониха

– С Марией Мироновой, другой звездой того времени, вы встречались?

– Встречался с ней еще в Московском мюзик-холле. Они с Токарской были премьершами. Но Токарская выступала лучше, фигурку замечательную имела. А у Мироновой были такие полненькие ножки, что она их даже показать не могла. Для другого дела они, наверно, были и хороши, но не для сцены.

Вдруг Токарскую арестовывают. Шофер какого-то иностранного представительства возил ее после спектаклей домой. Вот за это и взяли. Ходили слухи, что Миронова ее и заложила. Конечно, все могло быть. Но лично я не верю, стукачей и так было полно.

В войну Миронова работала в Театре миниатюр. В ее репертуаре не было сценок на тему войны. Все рассказывала про мусор, который не убирают. И у других артистов мало было военной тематики. Руководство театра за это ругали. Я в то время выступал в театре милиции с яркими политическими карикатурами. Когда он был закрыт, меня направили в Театр миниатюр. А руководству театра сверху всегда говорили: "Вот Павловский делает то, что нужно. Вам тоже надо выстраивать репертуар в этом направлении". Мои успехи коллективу не нравились. Мирониха всех накручивала. Она примой была, всем там командовала. Когда мой договор с театром окончился, его не продлили. А мы с карикатуристом Борисом Ефимовым готовили интересный номер. Я же ведь тоже делал что-то вроде карикатуры в движении.

– В газетах военной поры тогда писали: "То, что делает на эстраде Николай Павловский, напоминает работу Кукрыниксов. Его карикатуры разящи и беспощадны".

– А один раз, еще до увольнения, просто выкинули из программы мой номер "Арена Европы". Это была оригинальная программа, в ней высмеивал четыре исторических персонажа – Гитлера, Муссолини, Антонеско, Лаваля. Все делал хорошо, зрители принимали, наверху хвалили, а номер сняли. Представляете? Это во время-то войны. Пошел жаловаться министру культуры Краснянскому. При мне министр позвонил реперткому всего Советского Союза, спросил: "Объясните, почему вы сняли номер Павловского?" Тот начал обвинять: "Да он уже показывает победу. Война только началась, а у него уже Гитлер уползает. Это шапкозакидательство какое-то". Краснянский грозно спрашивает: "А ты не веришь в нашу победу?" Репертком аж закашлялся, ответил: "Конечно, верю".

Ему приказали номер восстановить. Представляете, какое настроение было в коллективе. Они закрутили интригу, а я опять выступаю. Все разозлились и затаились. Когда программу стали менять, тут же меня убрали.

Мой друг, он из балетного мира, успокаивал: "Не расстраивайся. У этой Миронихи такой характер. Если не сделает кому-нибудь пакость, настроение будет плохим".

Сначала в Театре миниатюр она работала с партнершей, номер был рассчитан на двух женщин. Так Миронова вторую выгнала, одна стала выступать. Когда вышла замуж за Менакера, на сцену уже с ним выходила.

– С Менакером вы были знакомы?

– За кулисами встречались. Он был интеллигентным человеком, доброжелательно ко мне относился.

Наш Марсель Марсо

– В 50-х вы создали необычный коллектив – ансамбль пантомимы.

– На Западе появился Марсель Марсо, в моду вошла пантомима. У меня интерес к этому жанру был давно, хотел организовать ансамбль пантомимы. Ко мне тянулись ребята, любители этого жанра. Я им ставил номера. С большими трудностями удалось создать ансамбль. На первые гастроли поехали в Одессу. Там принимали замечательно. Помню, по восемь раз вызывали на поклон. Мы сами такого успеха не ожидали.

Ансамбль выступал в первом отделении, во втором были певцы, фокусники, декламаторы. Их послали в Одессу спасти нас, начинающих. Но Одесса первое отделение приняла прекрасно, а второе – холодно. Дальше должны были ехать в Киев. Наш ансамбль поехал, а участников второго отделения вернули в Москву. Можете представить, какой в Москве был резонанс, когда вернулись актеры. Было много шума. Мы нажили огромное количество врагов. Но с тех пор начали успешно гастролировать по Советскому Союзу. Я в этом коллективе был сценаристом, режиссером, проводил репетиции, подбирал актеров, сам выступал.

Через полгода вернули деньги, которые были потрачены на создание ансамбля. Однажды ко мне подошел финансовый директор Мосэстрады и сказал: "Спасибо. Вы вернули все деньги. Сейчас уже прибыль идет".

Потом ставили целые спектакли. Руководители эстрады относились к нашему театру с подозрением. Они не понимали этот жанр. Все время пытались вставлять шпильки.

За десять лет существования ансамбля мы сделали восемь интересных программ. Имели огромный успех. Это настолько было зрелищно и интересно, что люди иногда не только руками аплодировали, но топали ногами. Так выражали свои чувства.

Все знают, какой интересный ансамбль создал балетмейстер Игорь Моисеев. Но у него были помощники, для них существовали ставки. Все время готовилась смена. Репетиции проводили другие режиссеры, а я все один и один. Меня просто не хватало на то, чтобы заниматься подбором новых кадров. Когда все артисты повзрослели и постарели, кончился наш ансамбль.

Райкин звал к себе

– Как тогдашний мэтр эстрады Аркадий Райкин к вам относился?

– Очень хорошо. Один раз мы даже вместе гастролировали по Западной Украине. Ему нравилось, что мы отделение молчим, а он отделение разговаривает. Райкин приглашал меня в свой коллектив. Но я не пошел. Зачем? У меня свой путь.

– Странно, вы интересный артист, столько сделали, а никакого звания не имеете.

– Однажды меня рекомендовали на звание заслуженного артиста. Были оформлены документы. Но один из начальников Мосэстрады вытащил их из папки. Пришел в Министерство культуры СССР, куда был вхож, и вытащил. Когда меня рекомендовали на собрании, начальник слова не сказал. Сидел и молча слушал. Не возражал. А за спиной начал действовать. Еще и отругал за то, что подал эти документы на выдвижение. Врагов была куча.

Кинофакт

В 1933 году начальником Главного управления кинопромышленности СССР стал Борис Шумяцкий. После поездки в США он запланировал генеральную реконструкцию советского кинематографа и создание в Крыму на основе американского опыта южной студийной базы производства фильмов, реализующей принципы технологии массового производства – "советского Голливуда". Для начала Шумяцкий предложил экранизировать эстрадную постановку Леонида Утесова и Исаака Дунаевского "Музыкальный магазин", но режиссер Григорий Александров решил создать оригинальное произведение. В качестве сценаристов он пригласил комедийных драматургов Николая Эрдмана и Владимира Масса. Их сценарий, названный "Джаз-комедией", был прочитан в Доме ученых. Успех был просто сумасшедший. Но съемки фильма проходили в тревожно-напряженной атмосфере: в октябре 1933-го оба сценариста были арестованы прямо на съемочной площадке в Гаграх.

Первый просмотр "Джаз-комедии" проходил на подмосковной даче Алексея Максимовича Горького. Тогда-то, по одной из версий, картина и обрела свое привычное название. Говорят, среди зрителей был деревенский паренек, который восторженно воскликнул: "Веселые ребята!" Другая версия гласит, что определиться с названием ленты помог товарищ Сталин.

Если простые зрители были в восторге от ленты, то официальные критики объявили ей войну. Но Шумяцкий не захотел смириться с этим – 28 июля 1934 года он написал письмо Сталину, в котором попросил лично решить судьбу картины. Сталин после просмотра сказал: "Очень веселая картина, я как будто месяц в отпуске провел. Будет полезно показать ее всем рабочим и колхозникам. Это то, что надо". "Веселых ребят" отправили на фестиваль в Венецию. Там комедия под названием "Москва смеется" произвела фурор. Под этим же названием фильм вошел в шестерку лучших мировых лент.

25 декабря 1934 года фильм наконец дошел до советского зрителя. Премьера прошла в первом московском звуковом кинотеатре "Ударник". С ленты было сделано 5737 копий, что по тем временам было неслыханным рекордом. Началось триумфальное шествие "Веселых ребят".

Борис Захарович Шумяцкий был награжден высшим орденом СССР – орденом Ленина, но уже в январе 1938-го он был арестован и приговорен к смертной казни.

Проект "советский Голливуд" так и не был осуществлен…