Охота пуще неволи. Особенно, когда охотишься без ружья и ломаешь когти

Ежегодно он непременно приезжает в Севастополь, собирает всех на природе ("природа" – весьма ухоженная фиолентовская дача  его родителей), готовит на костре обалденные шашлыки и потчует ими гостей в прикуску к красному вину и байкам, коих знает немерено.

Правда, все это происходит после небольшого шумного субботничка по уборке дома, сараюшек, территории, что нам легко и в радость, а родителям Андрея в помощь. Все довольны.

Нынче вот так трясли мы нечто среднее между экзотическим мохнатым паласом и старой шкурой невиданного зверя. "Неужто, действительно, шкура? – поинтересовался кто-то. – Во, и лапы! Когти-то, когти! А этот – обломанный. Зверюга, видать, старым был". "Ладно, за шашлыками расскажу, – пообещал Андрей.

– Как-то, в начале моей журналистской работы на Камчатке, пригласили меня друзья,  аборигены тамошних краев, на рыбалку…

А забрались они в самые верховья реки Паратунки, откуда и до Мутновского вулкана недалеко. Разбили палатку и айда лосося выуживать. Вернулись к стойбищу спустя несколько часов и пришли в ужас. Рыбацкая заимка выпотрошена до основания. Продукты, вещи погрызены и раскиданы, а банки с тушенкой и сгущенкой пробиты и помяты так, словно их чудовищными челюстями жевали.

Рассказчик наш – на Камчатке из новеньких, знамо дело, не сразу в обстановке сориентировался, а местные товарищи тут же засобирались домой. Ибо по тошнотворному запаху помета да по гигантским следам, в каждый из которых можно встать двумя ногами, тут же признали разбойника. Камчатский медведь, как известно, размерами своими только гризли уступает. И раз уж он по консервам прошелся, значит, с человеком знаком. И в такой ситуации надо держаться от него подальше. За "добавкой" вернется непременно.

Рыбалка была испорчена, компания вернулась домой, а журналисту на память досталась искореженная медведем банка из-под сгущенки, в которой он неожиданно обнаружил… обломанный коготь хозяина камчатских сопок. В первый же отпуск привез находку в Севастополь и оставил в родительском архиве как занимательную реликвию.

Шли годы. Андрей "окамчатился", оброс литературными связями, друзьями, а потом решил, что пора возвращаться на Большую землю. По широте его души приятелей на отходную собралось столько, что со стола пришлось переезжать прямо на пол – в дружный мужской круг репортеров, рыбаков, охотников. Тут-то сосед и рубанул воздух: "Щас, мужики! Стоять, водка зависла в воздухе!", метнулся к себе и притащил нечто, приведшее всех в восторг. Это была медвежья шкура, которую, как рассказал хозяин, сняли с двухгодовалого самца, нагло вторгавшегося в местные поселения. Мех на ней был не ахти, видно, над выделкой не очень усердствовали, но от носа и до хвоста, как и в разлете лап, было не менее двух метров. Бурая шуба местами лохматилась, словно зверь все еще взъерошивал холку, готовясь к атаке. Но даже не это приковало к себе внимание отъезжающего к берегам Тавриды устроителя отходной. На левой лапе бывшего медведя не хватало одного когтя!

– Короче, после бурного мальчишника шкуру мне сосед подарил. И встретилась она со своим когтем уже в Севастополе. Подошли один в один! Конечно, особой экспертизы я не проводил, но чем, скажете, не сюжет для авантюрного рассказа?! Хотя, если честно, я его так и не написал. А вот шкура – служит...

Так, раздвигаемся, давайте тарелку побольше, шашлыки поспели!