Ностальгия - это тоска по Родине

Потом, спустя семьдесят лет после этого судьбоносного события, назовут его никакой не Великой, никакой не революцией, а просто переворотом. И будут рассказывать правду о том, как всё было на самом деле. При этом правда у каждого "историка" будет своя. А у народа снова останется ощущение, что его оболванили.
Ностальгия - это тоска по родине. Говорят, свойственна только русским. Говорят также, что от этой болезни не умирают. Врут, наверное. О летальном исходе точно врут. Потому что умирают. И люди, и даже поселения. Вот человек вроде как жив, а внутри всё иссушено. Вот посёлок вроде есть, и название у него в честь того самого Октября, а душу из него будто вынули.
А вообще, знают ли нынешние молодые, почему то же Октябрьское именно так и называется? А давайте спросим. Вот прямо напротив памятника Ленину, в бывшем Доме офицеров, располагается ныне вечерне-заочная школа, центр детско-юношеского творчества и даже музей одного авиационного полка. На крыльце - подростки.
Они борзоваты, пареньки эти, никакими вопросами их не смутишь.
- Почему Октябрьское?
- А вам больше Февральское нравится, да?
- Ну это, наверное, в честь нашего полка, он же был в октябре образован.
- Ты что, совсем? Полк в мае. Не помнишь разве, семьдесят лет весной отмечали. А Октябрьское - это не в честь месяца, а революция тогда была, в октябре. Но почему-то седьмого ноября отмечали.
Вот какой продвинутый паренёк, про революцию, что в октябре была, знает. А что в ноябре отмечали, так про старый и новый стиль, наверное, в его заочной школе ещё не проходили. О том, кто такой Ленин, у памятника которому мы сейчас и разговариваем, уже спрашивать не решаюсь. Наговорят ещё такого, что потом не усвоишь своими мозгами, заточенными на коммунистическом воспитании трудящихся масс.
"Наш полк", - так говорят и молодые, и старожилы. Потому что для посёлка он был всем. Образован 28 мая 1938 года. Приказом народного комиссара по ВМФ СССР сформирован сороковой бомбардировочный авиационный полк. На вооружении полка находились самолёты, которые базировались на аэродромах Сарабуз (Гвардейское), Биюк-Онлар (Октябрьское), Владиславовка. У полка славная история. С первых дней Великой Отечественной он участвовал в боевых действиях, здесь служили Герои Советского Союза, здесь испытывали новые виды вооружения и техники, у полка много вполне заслуженных наград и званий. Обо всём этом можно узнать в музее, открытом в этом году к семидесятилетию полка. Наша газета писала о праздновании юбилея в мае этого года.
И этот юбилей был отголоском тех парадов, тех торжеств, которые проводились в посёлке в былые годы во время праздников той эпохи.
На вопрос, как будут отмечать октябрьские праздники в этом году в Октябрьском, поселковый голова Владимир Дрыга не ответил. Правильно, теперь это уже не праздник. И отмечать нечего. А вот вспоминая те прежние времена, когда здесь стоял полк, аж засветился весь:
- Что вы! Это такие праздники были! У нас же три гарнизона было, представляете? Красотища, трибуна, знамёна, военные маршируют, вы что!
И всегда гарнизоны по эскадрильям, с флагами,… последний раз такое было на семидесятилетие полка. Все плакали. Потому что всё, как раньше! Что ж вы хотите, ностальгия, мы выросли в то время, всё равно щемит в груди, когда вспоминаешь.
О времени, когда здесь стоял полк, помнят многие. И жалеют о том, что его уже нет, все. Коренная жительница Октябрьского Валентина говорит:
- Ну представьте, все ж тут военные были, по форме ходили, это было так привычно и естественно, а сейчас, если человека в военной форме на улице встретишь, даже странно. Откуда сейчас военные? Так не все же разъехались. Некоторые остались. Служат в Гвардейском, а у нас живут. Но мало таких, совсем мало. А было как? Весь посёлок жил жизнью гарнизона. Были установлены сигнализационные сирены на домах. Взвоет такая - все знают, учебная тревога, а может, и не учебная. И выскакивают из домов офицеры, и выглядывают в окна встревоженные офицерские жёны. Вот в этот летний кинотеатр, сейчас заколоченный, приезжали летом каждую субботу артисты не только из Симферополя, из Москвы не гнушались сюда заглянуть. Ну про кино и говорить нечего, крутили его постоянно. На танцы девчонки местные бегали, за молодых лейтенантиков замуж выходили. Свадьбы, романы, красота. Жизнь была. А теперь… - одни воспоминания.
Когда полк расформировали, посёлок навзрыд рыдал, глядя, как целуют офицеры знамя полка, прощаясь с ним, как уходят с последнего построения. И ушли вообще, из посёлка, его жизни. Насовсем.
Аэродром, говорят, один из самых оснащённых и мощных в тогдашней огромной стране, мог принимать на свои полосы самолёты типа современных "Буранов". По слухам, хотели купить его чуть ли не китайцы, кто-то ещё. Никому не продали, не отдали, самим треба. Теперь там мерзость запустения, всё травой поросло. Что растащить могли, растащили, конечно.
В посёлке народу около одиннадцати тысяч. Чем живут? Поселковый голова сетует:
- Очень тяжело выживать. Промышленности нет, бюджет дотационный, всё время просим денег у райсовета. Три действующих детских садика у нас, все близлежащие сёла сюда своих детей возят. На зиму дали деньги на отопление садиков, закупили уголь. Детям - в первую очередь всё у нас. Три школы - татарская, гимназия на улице Гагарина и школа у трассы. Посёлок городского типа значится, а в своё время газ не провели, теперь мучаемся. Но в планах есть газификация посёлка. Будет полегче. Сто восемьдесят домов многоэтажных осталось после военного городка, теперь они все у нас на балансе. Требуют ремонта, обслуживания.
Ещё есть в Октябрьском музыкальная школа, Республиканский геронтологический центр, больница, где теперь осталось только терапевтическое отделение и "скорая помощь". А были и все отделения, и много чего ещё было. Когда-то же Октябрьское и райцентром было, а не только базой авиаполка. Но всё у посёлка в прошлом, как у пожилого человека, знавшего лучшие времена и живущего только воспоминаниями о былом.
Нынешнее Октябрьское - посёлок контрастов. Поссовет располагается в маленьком приземистом здании, а рядом, в бывшем кинотеатре, помпезном совковом сооружении с колоннами, - кабак с громким именем. Мило.
В Доме культуры, с виду неказистом, с надписью у входа "С велосипедами не входить" - такой зал шикарный, с таким ремонтом! Тоже к юбилею полка отгрохали ремонт. Уже не существуя, полк продолжает помогать тем, с кем жил семьдесят лет.
Раньше с небом жителей связывали лётчики. Теперь - храм. Нельзя сказать, что новый. Он здесь был давным-давно, потом, во времена атеистические, сделали в нём детское дошкольное учреждение. Теперь снова церковь. Отреставрированная, новенькая, чистая, маленькая, уютная, уже намоленная.
Есть вокзал. Станция называется Элеваторная. И элеватор есть, конечно. И снова действует после нескольких лет простоя. Новые хозяева привели в порядок, берут в аренду землю, сами и сеют, и пашут, и своё зерно хранят, и от других хозяев на хранение берут.
Среди жителей - люди разных национальностей, но живут все мирно, тихо, степенно. Настолько мирно, что поселковый голова даже путает слова "конфликт" и "компромисс", заявляя, что нет у них последних, подразумевая, что нет конфликтов. Вот бы никогда ему и не знать, что эти слова - антонимы, пусть и дальше будут мир и покой.
Пролетело как мгновение время, отпущенное историей для одного строя, который, как казалось его создателям, принесёт всем свободу, равенство, братство. Им казалось, для нас оказалось всё иначе. Что осталось? Прежние названия, значения которых новое поколение уже и не знает. Ностальгия. Типично русская тоска. По Родине, которую у нас отняли? Или по иллюзиям, которые мы питали, думая, что у нас она есть, эта самая Родина?