Отцы и дети. Если продавать собственную дочь, то как при этом не продешевить?

Потом я слышала, что она вроде бы спилась...

И вот мы неожиданно сидим глаза в глаза в моей крохотной кухне. Валентина перебирает узловатыми пальцами увесистый браслет "под золото". Впрочем, он вполне может быть золотым.

– Не густо, – размышляет она, оглядывая мою старенькую кухонную обстановку. – Девицу ты, однозначно, сама не оденешь. Но мы это решим.

Кто "мы", я пока не знаю. Мне предложено побеседовать на предмет того, что "открывается возможность пристроить" мою четырнадцатилетнюю дочь на конкурс красоты. Да, девочка яркая, но я всегда переживала, что мальчишки при Раиных метре восьмидесяти обходят ее стороной, да и девчачью обувь сорокового размера попробуй найти.

У Валентины критерии другие. Рост –  хорошо видна на подиуме, размер ноги – господи, какая глупость! – лишь бы умела этими ногами как надо перебирать. Моя девочка умеет: и гимнастикой, и хореографией занимается.

– ... И это не главное, – Валентина давит окурок очередной сигареты в пластиковой коробочке из-под майонеза. – Ты когда-нибудь замечала, как на Райку на улицах мужики оглядываются?! Вот! Ноги, руки, крылья… Чушь! Грудь у нее,  слава Богу!

Где-то между лопатками у меня становится то жарко, то холодно. А рядом все нескончаемей: "Не будь дурой, позаботься о будущем ребенка, иначе будет, как ты, за копейку горбатиться. Хочешь ей такого?!".

Я не хочу. Я слушаю и стараюсь понять. Чтобы участвовать в конкурсе и на что-то претендовать, девочку должны "посмотреть специалисты". Валентина берет на себя "визаж" походки, лица и фотопробы. Остальное – дело спонсора. Спонсор тоже будет подобран. Вернее, он уже есть. У него у самого две дочери, он глубоко понимает проблему.

Последнюю тираду Валентина произносит почти патетически. Подмигивает: "Не дрейфь, в хорошие руки отдаешь!". Я опять внутренне сжимаюсь. На конкурсах красоты бывать приходилось. Я ведь неплохо шью, особенно по бархату. Как-то, укутывая в бархат цыплячьи плечики юной конкурсантки, выразила сомнение, надо ли столь оголять ей спину. Руководящий мероприятием "шеф" хлопнул девчонку по задику и с оптимизмом заявил: "Были бы кости!".

У моей дочки, знаю, не только кости...

– Валя, но ведь она у меня девочка скромная. А чтобы пережить это шоу, надо иметь хватку и крепкие нервы. А уж чтобы победить!

– Зачем тебе побеждать?! Для нее будет учрежден специальный приз. И звание. Хочешь "Мисс Улыбку"? Спонсор решит, чем одарить. Будет не слабо. Круиз может выпасть. Да я просто абсолютно уверена, что не один он на Райку глаз положит. Чую я,  чую.

На "я" сделано особое ударение. Нисколько не сомневаюсь: Валентина имеет феноменальное чутье. Те проценты, что выпадут ей с Раисы, могут оказаться больше самого гонорара.

В комнате за стеной вздыхает кресло. Это "предмет" нашего обсуждения ждет, что скажет мама.

Тетя Валя с ней, оказывается, уже беседовала - и весьма успешно. Я упираюсь взглядом в потолочный угол кухни. Как в том анекдоте думаю о необходимости побелки. Валентина начинает чувствовать мое сопротивление, глаза ее становятся холодными и жесткими. Я опережаю ее очередную атаку:

–Ты не понимаешь, у тебя никогда не было детей!

– Зато была мамаша, которая меня, дуру, аборт заставила в семнадцать лет сделать. Вот на таком же кухонном столе скребли! А смотри, – она сует мне под нос браслет, – что у меня! Я дверь в любой магазин ногой открываю. А ты не то, что купить – продать, что само на прилавок лезет, не можешь! Ты в этой жизни – дырка от бублика! Я тебе дело предлагаю. Ра-бо-ту. Да! Ра-бо-ту. Все в дерьме сидят. А у тебя шанс из него выбраться. Ты бы Райке спасибо сказала, что такой красотулей уродилась, а не завидовала, что у нее ноги из подмышек. У тебя  вон: "Убери – не позорься!!!".

Она на мгновение передыхает и вдруг берет совсем иной тон, заключая почти доверительно:

– Будь я последняя стерва, разводить тут с тобой антимонии не стала. С Раисой твоей все бы и решила. Но девицу надо изнутри подпереть, чтобы не сломалась. Не на пряники зову, сама понимаешь.

В лопатках опять холодно. Из глаз катятся предательские слезы. Ну почему, почему я должна продавать собственного ребенка! В хорошие руки...

Валентина уходит с явным намерением "добить проблему" в следующий раз. Рая закрывает за ней дверь. Входит в кухню. На ее лице немой вопрос.

Господи, что же отвечать?