Бирма - золотая попа Азии (фото)

ПО ТУ СТОРОНУ ЗЕРКАЛА

По старой, колониальной, привычке мы продолжаем именовать страну "Бирма", хотя ее "новому" имени — Мьянма — уже перевалило за тридцать; Янгун (ранее Рангун и Дагон) до сих пор упорно упоминается как официальная столица государства, хотя уже более двух лет столица перенесена в город Наипьятау; про правящую военную хунту у нас деликатно никто не упоминает; а одна из важных достопримечательностей страны — огромный храмовый город Индеин — трогательно величается "пагодой" в единственном числе. Вряд ли какая-либо другая страна может похвастаться большей неразберихой. Чтобы понять, что же Мьянма представляет собой на самом деле, остается одно — исследовать все на месте.

Бирма — страна бедная. Электричество в ней включают всего на 4 часа в день, рассекающие ее просторы списанные китайские авто давно достигли пенсионного возраста, а самая крупная национальная купюра стоимость в 1000 чат равна... 1 доллару. Бирма — страна богатая. Она экспортирует нефть, лес, золото и драгоценные камни. Если зайти в главную янгунскую святыню — комплекс Шведагон и поднять глаза к небу, можно обнаружить украшающие верхушку центральной пагоды 7000 бриллиантов, сапфиров и рубинов. На этом фоне сама пагода, заботливо укутанная листами чистого золота весом 600 кг, кажется сущим пустяком. Так мьянманцы ублажают своих богов. Впрочем, памятуя о том, что человек есть образ и подобие Божие, по крайней мере — туристы уж точно, мьянманцы стремятся побаловать и их. Серебряное колечко с сапфиром и сертификатом подлинности можно с легкостью сторговать долларов за 30. Причем цена рассчитывается исходя из стоимости одного лишь камня, серебро идет бесплатно. Так что "погибнуть за металл" в Мьянме сложно, зато легко потерять голову.

"Ваши глаза и мои гарантии — лучше всякого сертификата", — кричит по-английски молодой парень в главной бирманской достопримечательности — городе Баган. С ловкостью бывалого фокусника он выхватывает из рукава чистейший темно-синий сапфир размером с ноготь и со всего размаху лупит по нему камнем. Сапфир стойко держит удар. "Всего 150 долларов", — кокетливо возвещает юный прохиндей, суя нам в ладонь неповрежденное, но явно поддельное сокровище — вдруг клюнем? Ему есть за что биться, ведь месячный доход в его деревне не превышает и 10 долларов.

ВСЕ ЧУДЕСАТЕЕ И ЧУДЕСАТЕЕ

В Мьянму стоит ехать хотя бы только для того, чтобы увидеть Индеин. До разбросанных по семи холмам руин сказочного мира Индианы Джонса можно добраться лишь на лодке — дорог здесь нет. За сотни лет тропические джунгли полностью поглотили древний город, и теперь прорастающие сквозь плоть пагод зеленые зонтики деревьев сами становятся частью архитектуры. Местные крестьяне пытаются бороться с джунглями их же всепоглощающим оружием, запуская в руины на выпас стада буйволов.

 В бывшей столице Янгуне расположен золотой Шведагон, в котором хранятся исторические реликвии прошлого: чаша первого Будды, покров второго, посох третьего и восемь волосков последнего, лично преподнесенные Гаутамой двум бирманским братьям-купцам, приходившим к нему на поклон в Индию.

Две тысячи каменных пагод древнего города Баган расположены на территории, равной московскому внутреннему кольцу. Так и не восстановленную после нашествия Хубилай-хана столицу — пожалуй, единственную хорошо изученную западным миром бирманскую достопримечательность, принято проезжать на повозке, запряженной лошадьми, или на велосипеде. Слушая рассказ возничего о жизни и смерти Багана, мы с удивлением осознали, что во время монголо-татарского нашествия Русь и Бирма находились в границах одной империи.

Священная гора Попа — маленький, напоминающий прыщик на гладком лице бескрайних полей, потухший вулкан с ласкающим ухо русского человека названием (переводится как "цветущая") — является главным местом обитания духов-покровителей страны и одним из немногих мест, где можно вживую соприкоснуться с архаичным добуддийским культом "натов". Подъем на 800-метровый вулканчик происходит по бесконечному ряду разнокалиберных лестниц, населенных сотнями не в меру общительных бандерлогов. Паломники кормят их кукурузой, так что сидящие на жестком пайке попрошайки за конфету или тривиальный банан готовы черту душу продать. Туристу — тоже.

Деревянный мост в Амарапуре вошел в Книгу рекордов Гиннесса как самый длинный деревянный мост в мире. От самой Амарапуры не осталось и следа, а несколько сотен тиковых колонн дворцового комплекса собрали в мост длиной в 1,2 километра. Он стоит по колено в воде уже более 200 лет и хоть бы хны. 

БУДДИЙСКАЯ МЕККА

Социалистическую Бирму в свое время не приняли в Варшавский договор из-за ее неправильной религиозной ориентации. Выбирая между соцблоком и Великим Просветленным, мьянманцы предпочли второе. И правильно сделали. Тем более что бирманский буддизм тхеравады — один из самых древних и страна буквально напичкана уникальными святынями. Совершить паломничество к местной Мекке, Золотому камню Чайттийо, должен хотя бы раз в жизни каждый верующий. Правда, традиция не указывает как именно. Поэтому ленивые паломники едут вверх по новой заасфальтированной дороге на грузовичках. Мы же решительно отправились в гору пешком, преодолевая жару, сквозь пение цикад, величественные горные панорамы и десяток традиционных микродеревенек. Продовольственных магазинов в деревнях нет, нет и денег у жителей. Зато мы стали свидетелями того, как двое вооруженных арбалетами и бамбуковыми стрелами горцев отправляются в джунгли за ужином. Как ни чудно, бедность не приводит бирманцев к нервным расстройствам или зависти. Похоже, что мьянманцы чувствуют себя одинаково в богатстве и бедности, в прогрессе и отсталости, в счастье и в несчастье. И совершенно непонятно, что такое их счастье — животное смирение или внутренняя свобода? "До просветления я рубил дрова и носил воду, и после просветления я рублю дрова и ношу воду". Со стороны — поди, пойми. 

ОДИН РОБИНЗОН НА ДЕСЯТЬ ПЯТНИЦ

Белопесочные мьянманские пляжи — одни из самых прекрасных в мире и, пожалуй, самые пустынные. Инкрустированные в 1500 километров лимонного песка туристические курорты Нгапали-Бич и Нгве Саунг дают путешественнику уникальное ощущение жизни на необитаемом острове. Громыхающие автобусами и криками торговок золотые пагоды городов остаются где-то за горизонтом сознания. Здесь царит тишина, пустота и уединение. Единственные живые существа — "Пятницы", обслуживающий персонал.

Каждый день выглядит одинаково. Перед глазами мерно плещутся уходящие в бесконечность ультрамариновые воды Бенгальского залива, за спиной щебечут и стрекочут уходящие в бесконечность джунгли. Между ними, как котлетка в бургере, лежим на пляже мы — два робинзона или Адам и Ева — и ближе к вечеру начинаем лениво размышлять о единственном доступном здесь развлечении — ужине: "Если утром рыбакам удалось выловить лобстера — считай повезло, а если королевских креветок — хуже. Надоели". Интересно, чем питались первые люди в своем раю?

Покидая Мьянму, эту ломающую все стереотипы страну, мы начинали сомневаться, что знаем наверняка хоть что-то. Что такое время. Так ли уж нужны для счастья шестисотые мерседесы. И почему люди улыбаются.