"Хроника флотского спецназа". В море

свинины, говядины, мясных консервов – тонну двести;

рыбы мороженой и рыбных консервов – 800 килограммов;

молока консервированного, сгущенного и сухого – 650 кило;

сливочного масла – 350 кило;

масла растительного – 105 кило;

яиц – 2588 штук;

сахара – полтонны;

соли – полтора центнера (не один пуд ее предстоит съесть!);

яблок свежих – 258 килограммов;

сигарет – 49000 штук;

спичек – 500 коробок;

(“Гусары радуйтесь – вино!”) сухого вина – 286 кг.

Это далеко не все. Родина побаловала еще куриными окорочками, сыром, шоколадом, маргарином, дрожжами, кофе, чаем, соком, сухофруктами, паштетом печеночным, сердцем в собственном соку, сосисочным фаршем, джемом сливовым, консервированным компотом, специями, томатной пастой, свежими луком и морковью, солениями, консервированными овощами и закусками, печеньем и многим другим.

Родина недодала полагающиеся по нормам питания балыки, сельдь, творог, сметану, воблу, мед. Но это мы Родине охотно прощаем. В прошлую боевую из всей рыбы на корабле была только пресловутая “красная”, то бишь килька в томате. А нынче рыбных консервов в продовольственной кладовой – около семи видов. В общем, спасибо Родине, собрала в дальнюю дорогу почти как в добрые “застойные” времена.

Ассортимент продовольствия, выданного нам на боевую службу, тем, кто стоит в базе, конечно, только снится. Статья соответствующих расходов по флоту хронически недофинансируется процентов на шестьдесят-семьдесят, моряки постоянно едят в долг. В базе дай Бог хоть что-нибудь вкусненькое урвать на продовольственных складах. А спецназовцы на боевой должны питаться по нормам, предусмотренным для экипажей подводных лодок, в том числе и атомных. И собирали “Меркурий” на боевую, действительно, выскребая последние запасы. Курировали это дело на самом высоком уровне в продслужбе.

Всего, что “Меркурий” везет в Средиземку, его прожорливым главным и вспомогательным двигателям, сотне членов экипажа должно хватить если не на всю боевую, то, по крайней мере, надолго. Хотя еще на берегу, в штабе я слышал: “Экономьте запасы, заправлять вас будет некому”. Это раньше в Средиземке как дома обретались наши танкеры, буксиры, плавмастерские и плавбазы, в любой момент готовые услужливо пополнить ненасытные чрева забеганных военных кораблей и их экипажей. Теперь там наших нет, и если что – надежда только на себя. Спасать некому, заправлять некому, почту доставить – и ту некому.

Пенит морскую воду островок, кренится на трехбалльной волне, которой встретило родное Черное море. Сидят на островке несколько десятков здоровых, красивых, молодых мужиков. После того, как дали отбой авралу, разбежались заниматься своими делами. Кто спать увалился, готовясь на вахту, кто уже стоит на вахте, а кто на юте жадно вдыхает морской воздух пополам с табачным дымком.

Море! Как нужно кораблю море! Только ощущая дрожание палубы под ногами, различая на слух работу сотен механизмов, физически чувствуя, как карабкается крохотный твой кораблик на тяжело вздыхающую океанскую грудь, начинаешь понимать, что именно это – его стихия. Здесь, а не в базе у стенки его место. И вдруг пожалеешь друзей, намертво привязанных швартовыми к стенке, оставшихся киснуть при постылом пейзаже в порядком-таки замусоренной бухте.

А дом уже скрылся за горизонтом.

Три стихии знает человек: землю, небо и море. Все они нужны ему, все манят и пьянят не хуже вина. Но так непонятно устроен этот мир, что, попадая в одну и пережив начальную эйфорию встречи с ней, начинает человек скучать по другой.

Спасибо, далекая Родина, за все! Даст Бог, отслужим.

В каюте под роспись Шаховский доводит до тех, кто по каким-то причинам отсутствовал последние дни, статьи Уголовного Кодекса о нарушении правил боевой службы. Только что прибывшим матросу и старшине-контрактнику он из толстой книжки зачитывает:

“1. Нарушение правил несения боевого дежурства (боевой службы) по своевременному обнаружению и отражению внезапного нападения на Российскую Федерацию либо по обеспечению ее безопасности, если это деяние повлекло или могло повлечь причинение вреда интересам безопасности государства, – наказывается ограничением по военной службе на срок до двух лет, либо содержанием в дисциплинарной воинской части на срок до двух лет, либо лишением свободы на срок до пяти лет.

2. То же деяние, повлекшее тяжкие последствия, – наказывается лишением свободы на срок до десяти лет.

3. Нарушение правил несения боевого дежурства (боевой службы) вследствие небрежного либо недобросовестного к ним отношения, повлекшее тяжкие последствия, – наказывается ограничением по военной службе на срок до двух лет, либо содержанием в дисциплинарной воинской части на срок до двух лет, либо лишением свободы на срок до трех лет”.

Свят, свят, свят!

* Продолжение следует