Михаил Жигалов: Я работал инженером в Крыму, на Сакском химзаводе

Сыграл более тридцати ролей в спектаклях "Ревизор", "Кабала святош", "Плаха", "Предупреждение малым кораблям", "Эшелон", "Три товарища" и др. Активно снимается в кино. Снялся более чем в 80 фильмах. Среди них: "Петровка, 38", "Найти и обезвредить", "Из жизни начальника уголовного розыска", "Приступить к ликвидации", "ТАСС уполномочен заявить…", "Подсудимый", "Наградить (посмертно)", "В Крыму не всегда лето", "Беспредел", "На углу, у Патриарших", "Ермак", "Марш-бросок", "Дронго", "Бригада", "Русские амазонки", "Дневник убийцы", "Грязная работа" и др.

Женат. Имеет двух сыновей и дочь.

Не так давно на сцене Театра им. А. В. Луначарского в Севастополе с большим успехом прошла комедия-мелодрама "Персидская сирень". Захватывающий сюжет и потрясающая энергия актеров не давали зрителям перевести дыхание. В ответ было море цветов и шквал аплодисментов. После спектакля наш корреспондент взял интервью у заслуженного артиста России Михаила Жигалова, мастерски сыгравшего в спектакле с народной артисткой России Лией Ахеджаковой.

– Михаил Васильевич, семь лет назад вы с Лией Ахеджаковой уже привозили "Персидскую сирень" в Севастополь. Тогда в Театре Луначарского был полный аншлаг и большой успех спектакля. Сегодня все повторилось вновь. Почему так долго цветет и не вянет ваша "Сирень"?

– Да потому что она сделана очень талантливыми людьми. Николай Коляда – классик современной драматургии – эту пьесу писал специально для нас с Лией. Поставил спектакль замечательный театральный режиссер Боря Мильграм (я играл еще в  одной его постановке "Пизанская башня"). Художник "Сирени" Алла Коженкова – одна из ведущих театральных художников Москвы. Музыку написал Асаф Фараджев.

Кстати, это спектакль-долгожитель, чемпион по возрасту среди антреприз, премьера которого состоялась еще  в 1996 году. Но мы его до сих пор любим и с удовольствием играем. И зритель идет на него. Мы играли недавно в Кривом Роге, и нам сказали после спектакля: "Вы взорвали Кривой Рог", в Днепропетровске (родина Л. Ахеджаковой – Ю. Я.), куда приехали уже в десятый раз, был аншлаг, в Ялте и Севастополе – тоже. У "Сирени" хорошая репутация. Я не знаю случаев, чтобы зрители были ею недовольны.

– Как вы стали актером?

– Несмотря  на то, что театром я увлекался с детства, профессиональным актером стал, когда мне было уже под тридцать. В школе полюбил историю и мечтал стать историком. Но отец хотел, чтобы я стал агрономом или инженером. Поэтому я поступил в Московский институт химического машиностроения.

После института меня распределили в НИИ, в лабораторию теории  фильтрации. Я часто ездил в командировки, был и в Крыму, на Сакском химзаводе. Как перспективного молодого специалиста меня даже хотели почти на год направить в Англию, где я должен был написать диссертацию. Но через три года я ушел из НИИ и… поступил в студию при Центральном детском театре, променяв 180-рублевую зарплату инженера на студенческую стипендию в 20 рублей. Зато, проучившись два года, я стал актером. А эта профессия меня  всегда привлекала.

– Вы часто играете военных, а сами служили?

– Нет, не пришлось.

– А военные у вас в роду были?

– Мой отец был полковником КГБ. В органы его призвали до войны по комсомольскому набору. Двоюродный дядька танкистом дошел до Берлина, освобождал Прагу, в которой поставили на постамент танк из его части.

– У вас не было мысли стать военным?

– Не было. Я и приказывать не люблю, и подчиняться тоже. А люблю сам за себя отвечать и решать, что мне надо и что не надо, как поступать. В армию идут в основном те, у кого есть командирская жилка. В НИИ в 25 лет у меня были подчиненные, и я даже отчасти ушел из инженеров, потому что не хотел ими управлять. Кроме того, у меня взрывной характер, могу и дров наломать сгоряча. Я понимал, что не только не люблю, но и не надо мне командовать. А актер никем не командует, только им все руководят (смеется).

– Тогда почему же  вам так удаются военные роли, особенно командиров?

– Даже не знаю, как это случилось. Сначала у меня отрицательные роли получались. Я играл в основном воров, бандитов и заключенных.  Что касается военных ролей, то я играю человека, характер, а не военного. Может, мне просто форма идет.

– Идет-идет, особенно генеральская, как в сериале "Батя". Кстати, он еще называется "Десантный батя". Как так вышло?

– Сценарий картины назывался "Десантный батя". Когда мы сняли фильм, режиссер решил поменять его название на "Батя" – более обобщающее, касающееся не только десантников. К этому моменту видеопираты фильм уже сперли, и его пиратские копии попали на видеорынок под первоначальным названием.

У этого сериала довольно непростая судьба. Мы делали его к столетию генерала Маргелова (Герой Советского Союза, генерал армии Василий Филиппович Маргелов родился в 1908 г., командующий ВДВ в 1954–1959-м и 1961–1979 гг. – Ю. Я.). Спешили, жилы рвали. Сделали, а его ни один телеканал не берет. Мы были в шоке, ведь на таких людей, как Маргелов, молиться надо. Десантура его обожает, он для нее первый после Бога, как говорят сами десантники. В результате что получилось:  благодаря пиратским копиям фильм разошелся по ближнему и даже дальнему зарубежью. (Мне звонили из Алма-Аты, из Дублина и благодарили за него). Только после этого картину приобрели каналы "Звезда" и "Ирада" и показали по телевидению. Этим летом ее показ приурочили к 80-летию ВДВ. А вот юбилей генерала Маргелова прошел незаметно, хотя фактически он создал эти войска. Не зря десантники называют себя "войсками дяди Васи" ("ВДВ").

– Какие военные роли вы  еще играли?

– Их немало, но попробую  некоторые вспомнить. Я играл генералов в фильмах "Отряд специального назначения", "И все-таки я люблю", "Мужская работа", полковников – в "Марш-броске" (военкома), в сериалах "Банды" (милиционера), "Граница. Таежный роман" (командира полка), в "Афганском изломе" (командира полка ВДВ,  начальника разведки которого сыграл известный итальянский актер Микеле Плачидо). Играл я и офицеров-отставников в картинах "07-й меняет курс", "Не родись красивой".

– Слышал, что для Плачидо на съемках были созданы  привилегированные условия.

– Поначалу да. Он приехал со своим поваром и вагоном продуктов, питался за отдельным столом, жил в отдельном доме с кондиционером. Но потом пообтесался, привык и пил с нами после съемок русскую водку.

– А на театральной сцене вам приходилось играть военных?

– Меньше, чем в кино, но приходилось. В "Современнике" я сыграл штабс-капитана Соленого в чеховских "Трех сестрах" в постановке Галины Борисовны Волчек. Сейчас играю его в постановке английского режиссера Деклана Донеллана. В булгаковских "Днях Турбиных" играл полковника Тальберга – мужа сестры братьев Турбинных. Военная роль была у меня и в спектакле "Аномалия".

– Военных моряков играли?

– Три года назад я сыграл адмирала в фильме "Морская душа", который, кстати, снимался в Севастополе. А много лет назад, в 1975 году, я впервые снялся в кино – в многосерийной картине "На всю оставшуюся жизнь" режиссера Петра Фоменко по книге Веры Пановой "Спутники". Я обожаю этот фильм, с удовольствием смотрю его. Счастлив и горжусь, что снимался в нем. Играл я капитан-лейтенанта Грушкова, которому на войне ампутировали ногу. Он едет в санитарном поезде, в вагоне для тяжелораненых  и  думает, что ему без флота не жить…

– Какие роли вами еще любимы?

–  Да все любимы. Нелюбимых не бывает.

– Но есть удачные и неудачные роли.

– Удача-неудача порой зависит не от меня. Вот, например, тот же "Батя". Полтора года его не признавали, а потом бац! На Международном фестивале военных фильмов я получил приз за лучшую мужскую роль (М. Жигалов сыграл в "Бате" генерала Маргелова. – Ю. Я.). Причем присудило его не жюри. Сериал показывали в войсках, и ребята в анкетах проголосовали за меня, что я особо ценю.

– Зеков продолжаете играть?

– Я играю то, что мне предлагают. Мне не важно, зек это или генерал. Если есть выбор, то стараюсь  получить роль с характером.

– Вас можно назвать характерным актером?

– Не знаю. Дело ваше,  как называть (смеется).

– Над чем вы сейчас работаете в театре и кино?

– Над многим. Недавно закончил сниматься в мелодраме "Я тебя никому не отдам" вместе с Адой Роговцевой, Галиной Рязановой, Мариной Александровой. Фильм, заказанный РТР, снимался в Киеве и Черниговской области. Что касается театра, то я ушел из "Современника" и девять лет работаю с английским режиссером Дэкланом Донелланом, который поставил у нас в России "Бориса Годунова" Пушкина, "Двенадцатую ночь" Шекспира и "Трех сестер" Чехова. Сейчас он начал репетировать шекспировскую пьесу "Буря" и проводит кастинг актеров. Но есть артисты – Игорь Ясулович, Саша Феклистов и я, которых этот режиссер приглашает без отбора. Я играл и до сих пор играю во всех этих его спектаклях. Будем гастролировать в Вашингтоне с "Двенадцатой ночью". В ноябре везем в Париж "Бориса Годунова", а в феврале там же состоится премьера "Бури".

Донеллан ставит классику по-современному. С его "Борисом Годуновым" мы с успехом объездили весь мир. Хотя, кто там знает об этом царе, об этом периоде русской истории, но спектакль вызвал интерес, потому что он не о страданиях Годунова, а о безнравственности власти, а эта власть безнравственна везде, что актуально для всего мира. Когда мы играли этот спектакль на Авиньонском театральном фестивале во Франции, то были там первым номером. Его организаторы выпустили к нашей постановке плакат, на котором были изображены ползущие скорпионы.

– С каким театром работает этот английский режиссер?

– Идея постановки его спектаклей у нас принадлежит не конкретному театру, а Международному Московскому Чеховскому фестивалю – одному из лучших в мире. В нем с удовольствием участвуют лучшие режиссеры мира со своими лучшими спектаклями. Кроме того, организаторы фестиваля закладывают в его смету деньги на постановку собственных спектаклей с приглашением иностранных режиссеров и участием наших актеров. Сначала Брук поставил "Орестею", затем "Гамлета". Потом пригласили этого англичанина Донеллана,  который входит если не в  пятерку, то в десятку лучших европейских режиссеров. Чеховский фестиваль организовывает не только постановку спектаклей, но и гастроли с ними. Так, помимо Европы, мы гастролировали в Аргентине, Бразилии, Чили, Венесуэле, Колумбии, Австралии, Новой Зеландии, Сингапуре, Гонконге. Вот только в Африке не были.

– У вас не было желания поработать за границей, в той же Франции?

– Было, но я рано понял, что у меня нет способности к овладению языками, нет языковой памяти. Однажды Александр Митта снимал фильм "Затерянный в Сибири" (1990 г. – Ю. Я.) об английском ученом-археологе, которого ошибочно приняли за шпиона и засадили в  зону. Я играл урку. По договоренности один дубль надо было сделать на английском языке. Я должен был выучить монолог из пяти иностранных  предложений. Было сложно, но я заучил и произнес их перед кинокамерой.

– Михаил Васильевич, несмотря  на возраст, вы стройны и поджары,  у вас прекрасная выправка. Как  поддерживаете себя в такой физической форме?

– Выправка у меня от частых военных ролей (смеется). А если серьезно, то я много работаю над собой, отказался  от вредных привычек, стараюсь жить по системе Порфирия Корнеевича Иванова. Уже не помню, когда был в отпуске. Уйдя из труппы "Современника", думал, что будет больше свободного времени, а его стало еще меньше, потому что постоянно предлагают интересную работу, роли, от которых не хочется отказываться. А это требует хорошей  физической формы.

– Вам случайно не говорили, что вы похожи на актера Георгия Жженова?

– Говорили, что и на Лаврова похож (смеется). Просто тип лица у меня такой.

– Большое спасибо за интересную беседу. Жизненного вам благополучия и творческого долголетия.