Тайны Крыма. На полуострове насчитывают больше десятка могильников неизвестного народа

В небольшом, с низкими сводами склепе можно встать на колени, но все равно приходится сгибаться — сооружение-то предназначалось не для живых. Рабочие инструменты — нож и кисточка, и не один день потребуется, чтобы тщательно обследовать склеп: на коленях, при свете фонарика, с уверенностью, что ничто не пропущено, даже керамическая или стеклянная бусинка.
  
Могильник Нейзац, что неподалеку от села Баланова Белогорского района, археологи изучают уже много лет, и с каждым новым сезоном раскопок ученые узнают чуть больше о народе, который когда-то хоронил здесь умерших.
  
Провалы, ставшие… открытием
  
Нейзац — это немецкая колония, одно из крымских поселений, образовавшихся еще при Екатерине II. Хозяйственные немцы получали солидные куски земли и, на зависть менее работящим соседям, превращали ее в уголки, где все цвело и плодоносило. Нейзац сменил название после Великой Отечественной, сейчас это село Красногорское.

Но еще раньше немецкая колония успела "поделиться" своим именем с археологическим памятником. Собственно, именно обитатели Нейзаца и открыли его: в 1927 году несколько крестьян случайно… провалились в склепы. То, что это не обычные ямы, было понятно сразу: под ногами хрустели черепки, в земле попадались бронзовые пряжки, россыпи бус. "Об этом стало известно в Симферополе, и сюда прибыл известный крымский археолог Николай Львович Эрнст, который и произвел первые раскопки на могильнике Нейзац, — рассказывает доктор исторических наук, руководитель археологической экспедиции Игорь Храпунов. — Но потом этот могильник был надолго оставлен без внимания, а когда в 50-х годах прошлого века шло строительство Балановского водохранилища, здесь работала большая экспедиция, исследовавшая памятники, которые впоследствии были затоплены. Попутно изучили и два склепа могильника Нейзац — и опять надолго оставили".

Первыми вспомнили о нем… грабители археологических памятников. Расцвет этого малопочтенного, но денежного бизнеса пришелся как раз на 90-е годы, да и сейчас, если честно, некоторые мародеры не оставляют это занятие. В 1996 году на Нейзацком могильнике обнаружили и разграбленные склепы, и шурфы, сделанные грабителями. И с того же времени археологи начали охранные раскопки, ими за эти годы обнаружены и изучены более 400 погребальных сооружений.
  
Уже не кочевники
  
Главная тайна могильника Нейзац не раскрыта: не найдено до сих пор то место, в котором жили люди, хоронившие здесь своих покойников. У древних обитателей Крыма, как правило, каждое поселение имело собственное кладбище — на некотором расстоянии, уместном, как бы сегодня сказали, для соблюдения санитарных и строительных норм. В то же время могильники не располагались так далеко, что умерших приходилось бы в последний путь везти в течение нескольких дней. Только погребения кочевников никак не связаны с жилыми местами — они-то не оставались подолгу на одном месте. Но в том-то и дело, что люди, выбравшие для кладбища окрестности будущей немецкой колонии, кочевниками как раз и не были, раз уж хоронили умерших в одном месте. Кроме того, во многих могилах вместе с остатками другой заупокойной пищи были найдены… куриные яйца. А это весомый аргумент в пользу оседлой жизни — клетку с курицей у седла не повозишь!

"Таких могильников, как Нейзац, в Крыму известно больше десятка, и ни один из них не связан ни с одним известным поселением, — констатирует Игорь Храпунов. — Так что объяснить этот феномен мы пока не можем. Нейзацкий могильник использовался в течение II — IV веков нашей эры. И пока ситуация вырисовывается такая: примерно 1700 — 1800 лет назад какие-то сарматские племена, кочевавшие на огромных пространствах, в том числе и в крымских степях, продвинулись в предгорья полуострова. Здесь они переменили жизнь кочевую на оседлую и первыми стали использовать могильник. Можно сказать, основали его, если к подобному сооружению применимо такое слово".

Никто и никогда, конечно, не узнает, какие ритуалы выполняли древние крымчане, провожая в последний путь своих близких. Зато дошедшие до нашего времени детали — устройство могилы, положение тела, набор вещей для ученых — те признаки, по которым невозможно спутать одну культуру с другой. Похоронный обряд всегда консервативен, перемены в него проникают очень медленно, начинаются с деталей — и это невозможно не заметить.

Не бывает такого, чтобы какой-то народ несколько веков сооружал для покойников могилы, заботился о том, чтобы у умершего в последнем доме были еда, питье, оружие или инструменты (если он занимался каким-то ремеслом), и вдруг стал просто закапывать урны с пеплом. Иное погребение — иной народ. И именно это произошло в крымских предгорьях — сюда пришли новые люди, пока еще малочисленные группы. Но судя по всему, они мирно уживались с основателями Нейзацкого могильника: согласитесь, враждовавшие племена вряд ли использовали бы одну и ту же территорию для такого значимого обряда, как похороны.
  
"Лица кавказской национальности"
  
Сарматы хоронили в обычных грунтовых могилах. Но в первой половине III века здесь появляются склепы неизвестной ранее в Крыму конструкции. Причем некоторые из них своего рода семейные усыпальницы, по мере надобности вход туда открывали и укладывали усопшего. "Есть такая интересная деталь: мечи, которых мы нашли уже несколько десятков, были уложены не у пояса, как было бы логично и как это делали нормальные люди, — а на плечах или головах умерших, — рассказывает Игорь Храпунов. — Такое фиксировалось только на Северном Кавказе и в Крыму. По этой и другим археологическим деталям можно предположить, что эти новые люди были предками средневековых кавказских аланов, мигранты с Северного Кавказа".

Древнеримский историк Аммиан Марцеллин описывал аланов так: "У них нет никаких шалашей, нет заботы о хлебопашестве, питаются они мясом и в изобилии молоком, живут в кибитках с изогнутыми покрышками из древесной коры и перевозят их по беспредельным степям... Почти все аланы высоки ростом и красивы; с умеренно белокурыми волосами; они страшны сдержанно-грозным взглядом очей, очень подвижны вследствие легкости вооружения и во всем похожи на гуннов, только с более мягким и более культурным образом жизни".
А в Крыму с ними произошло то же, что и с другими покорителями пространств — скифами, сарматами: они перешли на другую ступеньку цивилизации, стали оседлыми.

Вначале их было немного, и жили "лица кавказской национальности" вместе с сарматами, а спустя всего несколько десятилетий после их появления пришельцев стало заметно больше, а в IV веке на Нейзацком могильнике совсем мало стало грунтовых могил, и все больше появлялось склепов: сарматы растворялись в другом народе. Но до конца этот процесс не дошел, оба народа покинули привычные места перед новой угрозой — в Крыму появились гунны, несшие с собой войну, пожары и разорение.
  
История меняется
  
15 августа мир отмечает Международный день археологии и чествует людей, благодаря которым постоянно меняется и переосмысливается история. Работу археологов многие воспринимают как поиск неких вещей — редких, необычных, имеющих какую-то материальную ценность. На самом деле слово, определяющее эту науку, совсем другое — изучение. И серебряная деталь конской упряжи, и глиняный горшочек ценность обретают только там, где были найдены, если место было зафиксировано и тщательно описано.

За время работы экспедиции Игоря Храпунова на могильнике Нейзац было найдено огромное количество вещей: одних лепных, сделанных без гончарного круга керамических сосудов около полутора тысяч; около тысячи горшков, кувшинов, мисок, покрытых красным лаком; оружие — мечи, копья, наконечники стрел, детали от щитов. Некоторые вещи явно были предметами каких-то торговых сделок — производить такие могли только в греческих городах, как, например, золотые и серебряные вещи с богатым орнаментом и украшенные сердоликами. К слову, делали такие украшения специально для варваров, которыми греки считали племена и народы, обитавшие в разных уголках Крыма.

Можно примерно представить, в чем щеголяли модницы того времени. Стеклянными и сделанными из красивых камешков бусинами (а их было найдено больше 30 тыс. штук, встречались могилы, где их насчитывалось и по тысяче в каждой) обшивали подолы платьев, рукавов, нагрудники. В отношении украшений, судя по всему, соблюдалось полное равенство: например, серьги и браслеты носили не только женщины, но и мужчины, замысловатые застежки и пряжки могли быть на любых костюмах.

Судя по останкам, которые изучали антропологи, загадочные хозяева родового кладбища вполне полноценно питались — нет никаких следов недостатка в растительной или животной пище. Мучили же их недуги, которые и современная медицина не победила, например, кариес, артрит. Был один выдающийся, с медицинской точки зрения, мужчина — у бедняги, которому было примерно лет 30, срослись все позвонки да еще были выгнуты так, что соплеменники были вынуждены положить его в могилу не на спину, а боком. Рядом с ним лежали детские кости, причем кучкой, — такое впечатление, что их откуда-то извлекли, чтобы заново захоронить с родственником. А вообще, жизнь у этих древних обитателей Крыма была нелегкой, до 50 лет доживали немногие, чуть ли не четверть женщин умирали во время родов, детская смертность была ужасающей.

Кажется, не так уж мало мы сегодня знаем о людях, которые когда-то ходили по нашей земле. А белых пятен меньше не становится, место разгаданных тайн занимают новые. И возникают новые гипотезы, уточняются даты, очередные находки становятся кусочками мозаики, из которой складываются странички крымской истории.